Ответь, жена, скажите, дети,
Хотя я спрашивал раз сто, —
Куда, куда уходят деньги?
Они же были только что!
Они смиренно так лежали,
Как ангелочки, в тишине.
Кому, кому они мешали?!
Подозреваю, что жене.
И ни черта ведь не купили —
Ни золотишко, ни Башнефть.
Осталась память — деньги были,
И осознанье — денег нет.
За свет, за газ, за интернет…
И денег нет, и денег нет…
На свете есть дворцы Кваренги,
Картины Джотто и Ватто.
И Бах, и Григ, а я — про деньги!
Но они ведь были только что!
Я был богат, как Абрамович,
Красив, как мой персидский кот.
Я пел как бог, а что ты хочешь?
С деньгами — кто ж не запоёт?
Не сохранил своих сокровищ,
И всё теперь наоборот —
Я стал красив, как Абрамович,
Богат, как мой персидский кот.
***
У них мильярдный оборот,
А я — как кот, как драный кот.
***
А где-то яхты и Канары,
Дымятся толстые сигары,
Таинственные бенефициары
Сидят и молча виски пьют.
У них там устрицы, омары.
Таинственные бенефициары
Свои деривативы, авуары
Себе за пазуху суют.
А здесь все: лекарь и учитель,
И эскимос, и алеут,
И фур платоновских водитель —
Все формы жизни вопиют.
И смерд коленопреклоненный,
И член-корреспондент согбенный,
Завидя профиль офигенный,
Кричат: «Деньжонок бы, отец!»
Но федеральный пуст ларец.
У них записано в программе,
В графе «Доходы»: «Бог подаст».
Скажи, Минфин, что будет с нами?
Что ж ты молчишь, как Исихаст?
Сказал же нам прекрасный витязь,
Наследный принц большой страны,
Что денег нет, но вы держитесь.
За что держаться? За штаны.
Нет, лучше слушайте поэта,
Митяев правильно поёт:
«Крепитесь, люди, скоро лето»,
И вас прокормит огород.